Доклад Заслуженного профессора МГУ имени М.В.Ломоносова, заместителя заведующего кафедрой международных отношений и интеграционных процессов факультета политологии МГУ, профессора Павла Афанасьевича Цыганкова.

Восточный (азиатский) вектор российской внешней политики в отечественном политологическом дискурсе

В новейшей истории России восточный вектор ее ВП практически с самых первых лет находится в центре внимания политиков и ученых. На его важности в свете задач, которые встают перед страной на пути к многополярному мироустройству, уже в середине 1990-х настаивал глава МИД Российской Федерации Е.М.Примаков. Повышение роли Азиатско-Тихоокеанского региона в мировом развитии и, в частности, впечатляющий рост Китая, писал В.В.Путин в 2012 г., содержит в себе «шанс поймать “китайский ветер” в “паруса” нашей экономики. Мы должны активнее выстраивать новые кооперационные связи, сопрягая технологические и производственные возможности наших стран, задействуя — разумеется, с умом — китайский потенциал в целях хозяйственного подъема Сибири и Дальнего Востока». Спровоцированный Западом против России в 2014 году украинский кризис придал ускорение отказу от переориентации ее политики. 

Получивший в дальнейшем широкое распространение термин «восточный поворот» включает в себя три взаимосвязанных компонента: необходимость развития российских территорий Зауралья, интегрирование России в новый центр мировой экономики и противостояние давлению со стороны коллективного Запада.

Аналитики по-разному оценивают роль каждого из компонентов. Одни считают решающей причиной перехода к новому ВП курсу кризис в отношениях с Западом (А.В. Лукин, С.А. Караганов, Д.В. Тренин), другие (М. Л. Лагутина, М.В. Лапенко, К.В. Бабаев), напротив, не рассматривают западный фактор как определяющий. С этой точки зрения, «периодические развороты» в данном направлении – важной и постоянной составляющей многовекторного характера ее международных взаимодействий.

Вместе с тем при всех разногласиях, одним из главных критериев нынешнего «восточного поворота», характеризующих как его начало, так и вехи развития, выступает, по мнению экспертов, отказ России от прозападной ориентации и стремление превратить ее в независимый центр силы в Евразии. Развернутая США и их союзниками многоуровневая гибридная война против России сделали разрыв с Западом вынужденным и, возможно, необратимым, а движение на Восток – неизбежным и перспективно-стратегическим направлением российской политики. Ключевыми опорами на этом пути выступают укрепившееся в начале 2000-х гг. стратегическое партнерство России и Китая, рост значения БРИКС в формирующемся многополярном мире, притягательный потенциал Шанхайской организации сотрудничества.

Встречное движение Китая на Запад и партнерские отношения двух стран привели к формированию ряда проектов сотрудничества, в частности, таким как интеграция между ЕАЭС и Инициативой Экономического пояса Шелкового пути, а также план по созданию или Большой Евразии как более широкого двух стран. Сотрудничество по данным направлениям осуществляется на основе Совместного заявления России и Китая от 8.05. 2015 г. В октябре 2020 г. состоялось 1-е заседание Совместной комиссии по реализации Соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР, ознаменовавшего «новый этап сопряжения планов развития Союза с ОПОП, переводящий усилия по состыковке экономических стратегий двух стран в практическую плоскость». Созданы институциональные основы сопряжения. 4.02.2022 года в «Совместном заявлении Российской Федерации и Китайской Народной Республики о международных отношениях, вступающих в новую эпоху, и глобальном устойчивом развитии» были подтверждены нацеленность на параллельное и скоординированное формирование Большого Евразийского партнерства и строительство «Пояса и пути», курс на углубление стратегического партнерства в рамках БРИКС и содействие расширению сотрудничества по трем основным направлениям: политика и безопасность, экономика и финансы, гуманитарные обмены, а также на всестороннее укрепление ШОС и дальнейшее повышение ее роли в формировании полицентричного миропорядка.

Для отечественных экспертов фактически с самых первых шагов «восточного поворота» связанные с ним проблемы, сложности, препятствия и риски являются предметом глубокого анализа и исследований. В целом прослеживаются две больших группы подобных проблем. Одна из них связана с экономическими вопросами, другая – с вопросами исторического и культурно-цивилизационного плана.

Относительно первой группы аналитики констатируют, что «экономически Россия – это не часть Европы, но пока и не часть Азии. «Новые правила игры, формирующиеся на региональном уровне, пишутся без нее. Для российских товаров на рынках каждого региона существуют барьеры, отсутствующие во взаимодействии стран внутри этих регионов» (А.В. Торкунов, Д.В. Стрельцов, Е.В. Колдунова). Аналитики отмечают и то, что ЕАЭС ключевым участником которого выступает Россия, пока не вошел ни в одну из созданных в регионе АТР многосторонних зон свободной торговли. Серьезной проблемой является дефицит логистических возможностей, объясняемый опасениями российских партнеров в Азии западных вторичных санкций. Есть свои ограничения и у китайско-российского партнёрства. Ситуация в энергетике с существующим в ней риском “диктата покупателя” со стороны Пекина высвечивает общую асимметрию двусторонних российско-китайских экономических отношений, в которых сохраняется коммерческая зависимость РФ от КНР и проблемы в инвестиционной сфере. Иногда звучат и опасения, касающиеся возможного сведения роли России в сотрудничестве двух стран к транзитному фактору.

Что касается второй группы проблем, то в экспертных кругах указывают на устойчивость западоцентричных представлений части российской коммерческой и политической элиты; свойственные Китаю и некоторым странам АСЕАН традиции «закрытого регионализма», с позиций которого интересы России воспринимаются в регионе как не в полной мере азиатской державы; феномен азиатского национализма, основанного на достигнутых экономических успехах, а также исторические обиды, восходящие к прошлым эпохам. При этом вполне объяснимо, что интересы стран «мирового большинства» не обязательно совпадают с российскими. Острая международная конкуренция за привлекательный для «мирового большинства» проект нового мироустройства еще предстоит, и к ней необходимо быть готовыми (М.В.Маргелов).

В целом же, доминантной отечественного политологического дискурса выступает мнение о том, что глобальные тенденции благоприятствуют формированию общего интереса Востока в создании противовеса «гегемону» на мировой арене. В ходе укрепления двусторонних российско-китайских отношений формируются общие евразийские ценности, основанные на принципах плюрализма и многополярности. Будущее России находится в Большой Евразии, создание которой, несмотря на связанные с ним трудности и противоречия, представляется необратимым процессом, знаменующим «конец европейского путешествия России» (Ф.А. Лукьянов).

Международный круглый стол «Россия и Китай в условиях новой политической реальности: состояние, тенденции и перспективы»

Факультет политологии МГУ им. М. В. Ломоносова
Институт Северо-Восточной Азии Цзилиньского университета
Российское общество политологов
Фонд содействия развитию политической науки

Москва
МГУ им. М. В. Ломоносова
23.04.2024